Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом - Жан–Клод Ларше

В глазах преподобного Максима то, что закладывает основу единства (или воссоединения) и общения с Церковью, есть исповедание православной веры; то, что причиняет и поддерживает разрыв с этим церковным общением, есть исповедание иноверия[604]. Роль папы, как она представлена в случае с Пирром (который, напомним, в своем положении не может иметь дело ни с кем, кроме как с равным по сану), состоит в вынесении решения отлучить или присоединить к Церкви и к общению с ней не по произвольному суждению и не действием одного только своего авторитета, но как свидетеля и гаранта от имени Церкви того исповедания веры, которое утверждается его присутствием, но, как подчеркивает преподобный Максим, провозглашается прежде всего перед Богом и перед апостолами[605]. Он сам подчинен в своей власти связывать и разрешать от грехов исповеданию православной веры[606], которое определяет его собственную принадлежность к соборной и апостольской Церкви и обусловливает его авторитет.

Римская Церковь есть критерий и норма в делах веры, пока она сама исповедует православную веру, утвержденную Христом, апостолами, отцами и Соборами[607]. Именно находясь в этих рамках, она может быть идентифицирована с соборной Церковью[608], быть законным началом всех других Церквей; действительно, соборная Церковь — это исповедание православной веры[609].

3. Исповедание православной веры как основной экклезиологический критерий

В качестве вывода мы бы хотели подчеркнуть четыре пункта, которые нам кажутся особенно важными и интересными в экклезиологических построениях преподобного Максима.

а) Исповедание православной веры как основной экклезиологический критерий.

Следует отметить, что преподобный Максим особенно часто настаивает на исповедании православной веры. Эта настойчивость естественным образом объясняется тем фактом, что существенная часть его жизни (с 633 до 662 г.) была всецело посвящена защите православной веры и что, пока он не принял мученическую смерть за эту веру, он боролся за нее каждую секунду своего бытия и всеми силами своей души.

Исповедание православной веры обусловливает в его глазах, как мы это видели, первенствующую роль, которую он признает в действительности и принципе за Римской Церковью и папой. Еще более существенно то, что правая вера является условием принадлежности и не–принадлежности к Церкви, отлучения от нее или присоединения к ней и, таким образом, общения и необщения с ней. Этот принцип распространяется как на личности по отношению к Церкви, так и на отдельные Церкви по отношению к Церкви соборной.

Если церковное общение свидетельствует о единстве, его оформляет и являет его на самом высоком уровне, единство с соборной Церковью не определяется и не обусловливается общением (которое есть завершение, а не средство), но исповеданием правой веры.

Для преподобного Максима общение — это причастие ко Христу и во Христе, и это общение осуществляется в общем исповедании правой веры в Него. Если Христа исповедуют ложно, то общение с Ним и с теми, кто исповедует Его правоверно, становится невозможным. Можно найти множество утверждений в сочинениях преподобного Максима, что исповедание правой веры есть непререкаемое условие общения[610], ибо те, кто не исповедуют Христа верно, то есть согласно традиции, оказываются вне Его: «Те, кто не принимают апостолов, пророков и учителей [то есть отцов], но отвергают их слова, отвергают Самого Христа»[611]. Общение, которое осуществляется и проявляется на самой высокой ступени реальности и совершенства в евхаристическом причастии Телу и Крови Христа, еще в большей мере предполагает правую веру, ибо если причащающийся не исповедует ее, то он «отвергает и уничтожает великое, пресветлое и препрославленное Таинство православного богослужения христиан» [612]», призывание Святого Духа в эпиклезе остается без ответа, Святые Дары не получают освящения, и как следствие — он не может получить благодатного причастия [613].

б) Согласие с традицией как критерий православности веры.

Православная вера как критерий принадлежности к Церкви не определена отдельно взятой Церковью, ее клиром, ее папой, ее патриархом или ее верующими, но всей традицией соборной Церкви. Критерием Православия является (преподобный Максим повторяет это неоднократно не только в текстах, которые мы исследовали[614], но и во всех своих сочинениях[615]) следование традиции, которая выражается в изучении Святого Писания, апостолов, Соборов и отцов. Не только догматические позиции папы, патриархов и епископов, но и самих Соборов должны быть приняты и утверждены в свете православной веры[616], как она определена традицией и составляющими ее частями.

В Церкви, утверждает преподобный Максим, «мы поучаемы сразу и Святым Писанием, Ветхим и Новым Заветами, и святыми учителями, и Соборами»[617]. Традиция выстраивается по учению, которое Христос Сам преподал Своим ученикам, а те, в свою очередь, сообщили «своим преемникам, отцам соборной Церкви, созданной Богом»[618]. Преподобный Максим придает особенно важное значение учению отцов[619]. Для него, как отмечает J. Реlikan, «установить учение соборной Церкви означает придерживаться того, что отцы передали через традицию» [620], или, как пишет V. Сгосе, «по преподобному Максиму, традиция есть по существу «традиция патристическая»[621]. Преподобный Максим признает, что слова отцов есть «закон и норма Церкви» и утверждает: «Что касается нас, мы следуем отцам во всем»[622]. Надлежит, говорит он, «утвердить православное учение святых отцов, которые приняли от святых апостольских Божиих Церквей то, что следует думать и говорить» о Боге[623]. Обращаясь к аргументам еретиков, он отмечает: «Пусть они нам докажут их, исходя из того, что установлено отцами, чтобы отсюда их собственные догматы обрели доверие и одобрение. Если же это для них невозможно, то пусть они их отвергнут и согласятся с нами лишь в одном, что было благочестиво определено Богоносными отцами соборной Церкви и пятью Вселенскими Соборами!»[624]

Тот, кто признает то, что сообразно православной вере, выказывает согласие с отцами; и, напротив, «тот, кто не верует таким образом, тот не принимает отцов, которые эту веру утверждали; и это ясно, поскольку одно вытекает из другого»[625].

Исповедание правой веры обусловливает, как мы уже видели, принадлежность к Церкви, общение, принятие Святого Духа, единство со Христом и причастие Его Телу. Таким образом, это жизненно касается нас, и от этого зависит наше спасение. Вот почему защита православной веры не есть для преподобного Максима лишь абстрактная догматическая дискуссия, но вопрос жизни и смерти. Так, он пишет:

«Великим, первым средством для нашего спасения, сияющего наследия веры, является исповедание сердцем и устами того, чему научили нас отцы, следование тем, кто с самого начала был очевидцем и служителем Слова»[626].

Хотя преподобный Максим утверждает, что для того, чтобы догматическое положение могло рассматриваться как согласное с православной верой, оно должно соответствовать учению «или Собора, или отца, или Писания» [627]. Ни один из компонентов, составляющих традицию, будучи изолированными от других, не имеет для него абсолютного авторитета, но лишь в согласии с остальными и вместе с ними. Как это заметил J. Pelikan, для преподобного Максима «Писание имеет высший авторитет, но только если оно истолковано духовно и правоверно. Отцы являются нормативными, но только если находятся в единодушии с другими отцами и с Писанием, к которому они обращаются как к первоисточнику. Соборы являются определяющими, но только как голос единого апостольского, пророческого и святоотеческого учения»[628].

Преподобный Максим мог бы подписаться под хорошо известным принципом, провозглашенным святым Викентием Деринским: «В соборной Церкви надо неусыпно заботиться о том, чтобы придерживаться того, во что верили повсюду, всегда и все»[629]; принципом, который он сам устанавливает под разными словесными формами, но в том же самом смысле, когда пишет, например, что «правило веры есть «воззрение» или «верование, общее для христиан»[630], что эта вера есть та, которая «всеми и везде крепко исповедана и православно выражена, сообразно тому, как ее явили учителя, избранные Богом»[631]®, или что «несогласие характеризует иноверие, согласие — тех, кто являются православными» [632].